Колумбы иных миров [HL] - Юлия Федотова

Мой разум к тому времени тоже слегка прорезался, и я сообразил расположить змея таким образом, чтобы драккар вернулся в горизонтальное положение. Но чудовище продолжало завывать, и нелегко было моей сестре по оружию до него докричаться! К счастью, дисы — не тот народ, что привык отступать перед трудностями. Меридит удалось-таки столковаться с горемычным змеем. Я плохо знаю латен, что именно она ему сказала, передать не могу, но тот немного поутих и перестал метаться. Я рискнул выпустить его из рук — он остался более ли менее спокоен.

А дальше от нас требовалось подойти к змеиному языку и вытащить крюк.

Тут дело ненадолго застопорилось. Мы никак не могли решить, кто именно должен произвести сию ответственную процедуру. Аолен кивал на меня как на натуралиста, я — на Аолена как на лекаря. Согласитесь, если существо обладает разумом, ему нужен именно лекарь, а не натуралист.

В итоге крюк вынимал Рагнар как главный рыболов. При этом змей продолжал орать на латен, видимо, его голосовой аппарат был устроен таким образом, что функционировал без участия языка. Слов было сказано много, но я не уловил ни одного знакомого. Позже Меридит объяснила, что змей непристойно ругался.

Что ж, я не стану его за это осуждать. Помню, как-то в детстве, мне было тогда лет пять-шесть, стрела пробила мне насквозь левое плечо: спереди вошла, сзади вышла. Так вот, я тогда тоже не молчал. За это подменный папаша треснул меня по губам и заявил, что есть слова, которые дозволено произносить только взрослым. И где тут, скажите на милость, логика? Ведь я именно потому и произносил эти слова, что по малолетству не понимал их значения! Нужно быть совершенно разнузданным и безнравственным типом, чтобы говорить такие гадости осмысленно, во взрослом состоянии.

И все же, мне тогда пришлось много легче, чем змею теперь. Завершив воспитательный процесс, подменный папаша соизволил-таки расстараться, переломил древко и вытащил из меня стрелу. Но железный крюк — не стрела, голыми руками не переломишь! Страшно представить, что пришлось вытерпеть бедной твари, пока Рагнар его выковыривал!

Мне подумалось, что он, змей, вряд ли станет испытывать к нам благодарность, и я подстраховался. Как только язык оказался на свободе, снова схватил его (змея, а не язык) за хвост и оттащил как можно дальше от драккара.

Видимо, народная молва несколько преувеличивает свирепость и кровожадность морских измененных рептилий. Окажись на месте нашего змея, к примеру, Энка — она непременно постаралась бы догнать обидчиков, и если не сожрать, то потопить. Да и за нас с Меридит поручиться не могу, все-таки язык — очень чувствительный орган, поневоле задумаешься о мести! К счастью, змей оказался тварью более миролюбивой, преследовать нас не стал, оставил в покое.

Вот так бесславно закончилась рыбалка коронованных особ: ни наживки, ни добычи, драккар полон воды, а палуба заплевана морским змеем.

Хуже всего было то, что слюна оказалась ядовитой. Несколько часов мы отмывали от нее драккар — лили ковшами морскую воду, сгребали слизь с палубы вниз, оттуда вычерпывали за борт, и к концу процедуры с ног до головы покрылись пятнами и волдырями, зудящими немилосердно. Больше всех пострадали Аолен и Энка, у них даже начался жар. А Ильзу огорчало не столько состояние здоровья, сколько ущерб, нанесенный ее внешности. Она почему-то вообразила, что теперь навсегда останется пятнистой, и принялась плакать. Насилу успокоили!

Если яд змея оказывает столь вредное воздействие на кожные покровы, интересно, что было бы, попади он в кровь или в желудок? Жаль, не на ком испытать. Разве что на судовом? Эх, ну почему умные мысли так часто приходят в голову с опозданием?! Надо было набрать побольше яду во флягу и отравить наши стрелы. А мы все выскоблили дочиста, остался только маленький флакончик с образцом, даже на одну стрелу не хватит. Впору нового морского гада ловить.

Кстати, старого надо зарисовать и сделать описание, пока помню…

Сделал. Единственная проблема — не смог точно указать длину, он все время извивался и дергался. Думаю было в нем шагов пятьдесят, не меньше. Современной науке известно несколько видов морских измененных рептилий, но до сих пор все они считались тварями неразумными. Значит, либо наш является новым видом, либо нам стали известны дотоле неведомые подробности из жизни морских змеев. В любом случае это важное научное открытие. Очень, очень отрадно! Ради такого случая я согласен и почесаться.

Август, сорок пятая ночь после бури

Раз я пишу по ночам, так и буду называть вещи своими именами, чтобы не путаться.

Яд змея оказался несильным. Все пятна с нас сошли, остались только расчесы. Ильза счастлива.

Днем мой дневник взяла почитать Меридит. Сказала, что он напоминает ей мемуары старого маразматика, который прыгает с одной темы на другую, потому что уже не в состоянии сосредоточиться на какой-нибудь одной. Надо будет учесть ее замечание. Меридит разбирается в художественном слове.

А мне в голову вдруг пришла жуткая мысль! Будто сложились в единое целое фрагменты головоломки: ведьма из Чернолесья, Закатные острова, племена Дану, Рагнар с его богатырской комплекцией, Отшельник и его загадочные боги…

Похоже, наш лекарь Аолен здорово просчитался — не четыреста лет Отшельнику и даже не четыре тысячи! Во времена Великого Раздела, когда наше Староземье, вернее, страшный Инферн, был отделен магическим потоком от беззащитного Аваллона, то есть Инферна в современном его понимании… тьфу! Насчет маразма — это Меридит верно подметила! Бедные мои читатели, имей таковые место быть!

Короче, в те стародавние времена люди на Закатных островах поклонялись богине Дану. Значит, Умран и его дама были еще раньше, в совсем уж незапамятной древности!..

Ох, что-то мне страшновато становится. В какую историю мы опять угодили?!

Точно такой вопрос, выслушав соображения брата по оружию, задала и Меридит:

— Хотелось бы мне знать, в какую историю мы опять угодили?!

Увы, ответа ждать было не от кого.

— Сколько же лет может быть Отшельнику?! — гадала сильфида вслух. — Пять тысяч? Десять?

— Человек разумный как биологический вид существует около сорока тысячелетий, — сообщил Хельги неуверенно.

— Ни один смертный не может прожить так долго! — сердито возразил Рагнар, — тем более человек!

— А я ничего не утверждаю! — поспешил оправдаться магистр Ингрем. — Я только назвал цифру, чтобы была хоть какая-то точка отсчета.

— Делать вам больше нечего, кроме как чужие годы считать! — проворчал гном.